Часть I Метафора и лингвистическая теория
Каждый язык характеризуется особым набором речевых средств, делающих его богатым, выразительным, точным, логичным и выразительным. Писатели и поэты в своих произведениях выявляют особые лингвистические реалии, которые не только являются богатством языка, но и дают богатый материал для лингвистической науки. Творчество Шекспира представляет особый интерес для теории лингвистики: богатство его языка, его активное словотворчество, особые способы стилистического и ритмического представления текста обогащают, уточняют и развивают теорию лингвистики. Шекспир активно создает новые слова и выражения, представляет богатый материал для стилистики и других явлений языка. Шекспир оказал значительное влияние на развитие английского языка, и изучение его произведений позволяет понять, как английский язык развивался во времени под влиянием литературы и культуры.
Творчество Шекспира является неисчерпаемым источником для лингвистических исследований, позволяющим глубже понять особенности английского языка, его историю, структуру и аспекты его функционирования.

SHAKESPEARE'S CREATIVITY AND LINGUISTIC THEORY. THEORETICAL AND PRACTICAL ISSUES OF METAPHOR AND METONYMY. PART I. METAPHOR AND LINGUISTIC THEORY
The article focuses on the analysis of the evolution of the metaphor studies using Shakespeare’s metaphors as discussion examples. Metaphor has been known since ancient times. Aristotle elaborated a definition and basic principles of metaphor. According to Aristotle, metaphor can be compared to simile, but he ranked the metaphor higher. The Roman rhetoricians followed Aristotle in their opinion on the trope, but they believed that simile was more important in making speech more expressive. This view has been strong until the beginning of the 20th century, when the first theories of metaphor, connecting it to the human mind, appeared. The cognitive implications and linguistic ubiquity of metaphor were surmised by many scholars over centuries, including Aristotle, who recognised not only the rhetoric power of metaphor, but also its cognitive dimension. But the pioneer works that influenced the success of future metaphor studies have been presented by I. Richards who triggered the emergence of the Conceptual Theory of Metaphor devised by Lakoff-Johnson and followed by the Fauconnier - Turner’s Theory of Conceptual Blending. It has been discussed that these theories have developed within cognitive sciences to become central to our understanding of how we think and express our thoughts in language. The article also gives an account of other modern theories of metaphor, mechanisms of metaphorisation, kinds of metaphor, functions, types of metaphor mapping in texts and speech, etc. The multidisciplinary approach to metaphor led us to understanding that it is a fundamental mechanism of mind that allows us to use our knowledge of physical and social experience to provide the better vision of countless other subjects and phenomena.
During the 20th century, the study of metaphor became divided into three directions: cognitive, cultural and aesthetic strands.
Shakespeare’s metaphors were discussed from the theoretical point of view. They have been shown to be best explained by the Conceptual Theory of Metaphor and Fauconnier- Turner’s Theory of Conceptual Blending; the types of mapping of metaphors in different Shakespeare’s works were analysed, the ways of translation of Shakespeare’s metaphors into Russian were considered.
It has also been shown that metaphor became very popular in psychology, teaching, advertisement, politics, etc. The use of metaphor in science proves that its nature is much more complicated than it was thought in the past.

В статье рассматривается лексико-семантическая группа глаголов, объединенных компонентом значения ‘речевая агрессия’, которая входит в образное поле «Язык, речь», поле включающее разнообразные глаголы речи и слова других частей речи, семантически связанные с ними, которые представляют собой образы сравнения метафорических и сравнительных конструкций со значением олицетворения, в поэтическом тексте. Предметами сравнения таких конструкций служат обозначения реалий и явлений окружающего мира, сущностей внутреннего мира человека, экзистенциальных категорий. При формировании состава рассматриваемой группы глаголов авторы опирались на данные идеографических словарей, в основном на «Семантический словарь» под ред. Н.Ю. Шведовой. В данную группу были включены следующие подгруппы глаголов и их дериватов: «Брань, хула»: бранить, ругать, клясть, проклинать, хаять, хулить и др., «Ругань, сквернословие»: браниться, материться, ругаться, сквернословить и др., «Резкая, грубая, неуважительная речь»: грубить, огрызаться, отбрить и др., «Злословие, язвительность, обидная речь»: злословить, язвить и некоторые другие подгруппы. Цель исследования состоит в выявлении круга предметов сравнения, характеризуемых указанными образами, определении наиболее частотных образных соответствий, рассмотрение анализируемой группы глаголов в диахронии.
Ключевые слова: речевая агрессия, персонификация, русская поэзия, компаративный троп, предмет сравнения.

FIGURATIVE USE OF VERBS WITH THE MEANING OF SPEECH AGGRESSION IN RUSSIAN POETRY OF THE XIX-XXI CENTURIES
The article examines the lexical-semantic group of verbs united by the meaning component ‘speech aggression’ which is included in the figurative field “Language, speech” which includes various verbs of speech and other words semantically related to them, which represent images of comparison of metaphors and similes with the meaning of personification in the poetic text. The objects of comparison of such constructions are the designations of the realities and phenomena of the surrounding world, the essences of the inner world of a person, and existential categories. When forming the composition of the group of verbs under consideration, the authors relied on data from ideographic dictionaries, mainly on the “Semantic Dictionary” ed.by N.Yu. Shvedova. This group includes the following subgroups of verbs and their derivatives: “Abuse, blasphemy”: branit’, rugat’, klyast’, proklinat’, khayat’, khulit’, etc., “Swearing, foul language”: branit’sya, materit’sya, rugat’sya, skvernoslovit’, etc., “Harsh, rude, disrespectful speech”: grubit’, ogryzat’sya, otbrit’, etc., “Slander, causticity, offensive speech”: zloslovit’, yazvit’, and some other subgroups. The purpose of the study is to identify the range of objects of comparison characterized by the indicated images, determine the most frequent figurative correspondences, and consider the analyzed group of verbs in diachrony. Key words: verbal aggression, personification, Russian poetry, comparative trope, subject of comparison.

Статья посвящена анализу творчества малоизученного писателя-шестидесятника, педагога Г.Н. Потанина. Роман «Старое старится, молодое растет», а также повести «Год жизни» и «Штатный смотритель» Потанина рассматриваются в контексте русской разночинской прозы об учебных заведениях: «Очерков бурсы» Н.Г. Помяловского, «Гнилых болот» А.К. Шеллера-Михайлова, «Театральных болот» А.А. Соколова. Хотя произведения Потанина воспроизводят многие топосы, присущие традиции изображения училищ середины XIX в. (невежество учителей, шалости учеников, наказания и т.д.), фокус изображения в его текстах смещается с учеников на учителей, в чем проявляется собственный преподавательский опыт писателя.
Ключевые слова: русская литература XIX в., Г.Н. Потанин, Н.Г. Помяловский, А.К. Шеллер-Михайлов, А.А. Соколов.

EDUCATION AS A TEST: GAVRIIL POTANIN’S WORK AND RUSSIAN LITERATURE ABOUT SCHOOL IN THE IN THE MID-19TH CENTURY
The article is devoted to the analysis of the work of G. Potanin, a little-studied writer-sixties, teacher. The novel «The old grows old, the young grows up», as well as the novels «The Year of Life» and «Staff Caretaker» by Potanin are considered in the context of Russian raznochinskaya prose about educational institutions: N. Pomyalovsky’s «Sketches of the Bursa», A. Scheller-Mikhailov’s «Rotten Swamps» and A. Sokolov’s «Theatrical Swamps». Although Potanin’s works reproduce many topoi inherent in the tradition of depicting schools of the mid-19th century (teachers’ ignorance, students’ pranks, punishments, etc.), the focus of the image in his texts shifts from students to teachers, which manifests the writer’s own teaching experience.
Keywords: Russian literature of the XIX century, G. Potanin, N. Pomialovsky, A. Scheller-Mikhailov, A. Sokolov.

На конференции, посвященной становлению двух держав - России и Англии - рассматривались обмены между этими двумя формирующимися империями с середины шестнадцатого до конца семнадцатого веков. Пол Бушкович, американский историк-русист, доктор философии, описал первую из этих империй с ее устойчивой тенденцией к расширению на обширных пространствах северной Евразии, ее быстро растущим населением и отличительными социальными и культурными институтами: крепостным правом и православным христианством. Тема формирующейся Англии была более понятна европейцам. На ранних этапах английская экспансия носила коммерческий, а не территориальный характер, движимая желанием расширить торговлю страны за пределами ее традиционных европейских рынков, которые в тот период находились под угрозой перенасыщения. Другой мотивацией к расширению рынка была необходимость выйти за рамки торговли в Антверпене, Лиссабоне и Севилье. Поскольку все три порта находились в руках испанцев, их господство в торговле с Северной Европой, а также с Ост- и Вест-Индией угрожало сделать экономику Англии уязвимой с точки зрения враждебной политики Филиппа II. Таким образом, как экономический мотив, так и стратегические соображения стимулировали англичан предпринимать исследовательские поездки и предпринимать попытки выхода на новые рынки не только в России, но и в других странах: в Восточном Средиземноморье, Америке, Африке и Азии. Между 1550-ми годами и концом семнадцатого века был сформирован ряд акционерных компаний, зарегистрированных с целью торговли с каждым из этих регионов. Некоторые из них, такие как Виргинская и Ост-Индская компании, основали колонии, которые дали начало политической и территориальной империи, которая на пике своего развития управляла примерно четвертью населения мира. Несмотря на все свои неоспоримые различия, Англия и Россия в начале нового времени принадлежали к зоне ожесточенной конкуренции христианских монархий, враждовавших друг с другом, а также с нехристианскими государствами вдоль своих границ. В XVII веке обе монархии пережили периоды нестабильности, за которыми последовали периоды восстановления власти. Каждая монархия остро осознавала необходимость заботиться о своем собственном престиже и интересах. Конфликты в их отношениях обычно были связаны не столько с взаимным непониманием, сколько с неспособностью одной стороны получать желаемые материальные выгоды от другой. Иногда идеология также играла свою роль, например, когда русские цари отменили английские торговые привилегии в отместку за казнь Карла I, а затем восстановили их в качестве жеста доброй воли при воцарении Карла II. Эти отношения продолжались долго, т.к. и английские монархи, и русские цари считали, что у них есть общие интересы. Идеология также играла немаловажную роль, например, русские цари отменили английские торговые привилегии в отместку за казнь Карла I, а затем восстановили их в качестве жеста доброй воли при воцарении Карла II. Эти отношения продолжались долго, т.к. и английские монархи, и русские цари считали, что торговые связи будут выгодными для обеих стран, и, в конечном итоге, такая политика помогла заложить основу для более полного восприятия Россией западной светской культуры в Петровскую и пост-Петровскую эпохи.

REFLECTIONS ON THE EXCHANGES BETWEEN TWO EMERGING EMPIRES
At the conference on the rise of the two powers, Russia and England, the exchanges between these two emerging empires from the mid-sixteenth to the late seventeenth centuries were examined. Paul Bushkovich, an American historian of Russian studies, Ph.D., has masterfully described the first of these empires, with its steady expansion across vast swathes of northern Eurasia, its relatively sparse but rapidly growing population, and its distinctive social and cultural institutions, especially serfdom and Orthodox Christianity. Europeans more easily understood the theme of an emerging England. In its early stages, English expansion had been commercial rather than territorial, driven by a desire to expand the country's trade beyond its traditional European markets, which were then in danger of becoming oversaturated. Another motivation was the need to move beyond trade in enterprises based in Antwerp and, to a lesser extent, Lisbon and Seville.
With all three ports in Spanish hands, their dominance of trade with northern Europe and the East and West Indies threatened to leave England’s economy dangerously vulnerable to the hostile actions of Philip II. Thus, both the profit motive and strategic considerations encouraged voyages of exploration and attempts to enter new markets not only in Russia but also elsewhere: in the eastern Mediterranean, the Americas, Africa, and Asia. Between the 1550s and the late seventeenth century, a series of joint-stock companies were formed to trade with each of these regions. Some, such as the Virginia Company and the East India Company, founded colonies that gave rise to political and territorial empires that, at their peak, controlled roughly a quarter of the world’s population. Despite their undeniable differences, England and Russia in the early modern period belonged to a zone of fierce competition between Christian monarchies, warring with each other and often with the non-Christian states along their borders. In the 17th century, both kingdoms experienced periods of instability, followed by periods of restoration of royal power. Each monarchy was acutely aware of the need to look after its own prestige and interests. Conflicts in their relations were usually associated not so much with mutual misunderstandings, but with the inability of one side to obtain the desired material benefits from the other. Sometimes ideology played a role, too, as when the tsars revoked English trading privileges in retaliation for the execution of Charles I, then restored them as a gesture of goodwill when Charles II came to power. This relationship lasted for so long because both the English monarchs and the Russian tsars believed they had common interests. Sometimes ideology played a role, too, as when the tsars revoked English trading privileges in retaliation for the execution of Charles I, then restored them as a gesture of goodwill when Charles II came to power. This relationship lasted for so long because both the English monarchs and the Russian tsars believed they had something to gain for their countries, and ultimately it helped lay the groundwork for Russia’s fuller embrace of Western secular culture during and after the reign of Peter the Great.

Прежде чем Россия смогла стать империей, она стала государством. Россия существовала в Средние века, сначала как политическая единица, которую историки называют Киевской Русью, а затем как ряд княжеств под властью ханов Золотой Орды и Великого княжества Литовского. С распадом Орды в пятнадцатом веке у московских князей появилось пространство для маневра, и в 1478 году Иван III Московский присоединил Новгород, крупный торговый центр на северо-западе русских земель. Этим актом он заложил основу государства, которое просуществовало до 1917 года. Новая Россия поначалу не демонстрировала больших амбиций, как и подобало географически большой, но малонаселенной стране, далеко на севере Европы, густо покрытой лесами и в основном покоящейся на песчаной почве, которая плохо подходила для сельского хозяйства. Россия стала империей, в смысле большого государства с многонациональным населением, начиная с 1552 года, с завоеванием Волги. Имя Петра I стало символом стремительного развития. Россия XVI-XVII веков пережила период колоссальных изменений, внешних и внутренних, что обеспечило царю Петру I необходимые ресурсы для дальнейшего становления, усиления и продвижения вперед.

RUSSIA IN THE EARLY MODERN PERIOD
Before Russia could become an empire, it was a state. Russia existed in the Middle Ages, first as a political entity that historians call Kievan Rus', then as a series of principalities under the khans of the Golden Horde and the Grand Duchy of Lithuania. With the collapse of the Horde in the fifteenth century, the princes of Moscow had room to maneuver, and in 1478 Ivan III of Moscow annexed Novgorod, a major trading center in the northwest of the Russian lands. With this act, he laid the foundations of a state that lasted until 1917. The new Russia was not at first ambitious, as befitted a geographically large but sparsely populated country in the far north of Europe, heavily forested and largely based on sandy soil that was ill-suited to agriculture. Russia became an empire, in the sense of a large state with a multinational population, beginning in 1552, with the conquest of the Volga. The name of Peter I became a symbol of rapid development. Russia in the 16th and 17th centuries experienced a period of colossal changes, external and internal, which provided Peter with the necessary resources to become stronger and to move forward.

Развивая способность понимать и реализовывать иноязычные реалии для успешной коммуникации, автор на примере немецкой экономической прессы исследует стилистические функции англицизмов в межкультурном англо-немецком коммуникативном пространстве такие как колорит, экспрессия, языковая экономия. Показывает, как эти функции расширяют стилистические возможности языка-реципиента, оказывают определенное стилистическое воздействие на читателя-адресата, что позволяет поднять на качественно иной уровень существующее обучение немецкому языку, это придает работе актуальность, научную и практическую значимость.

STYLISTIC FUNCTIONS OF ANGLICISMS IN ANGLO - GERMAN INTERCULTURAL COMMUNICATIVE SPACE
Developing the ability to understand and to become aware of modern day spoken foreign language needed nowadays for successful communication is very important. In this article author investigates stylistic functions of anglicisms within intercultural Anglo- German communicative space, such as colour, expression and language thrift found in German economic press. The author demonstrates how these functions stylistically enhance the potential of the “recipient - language” and influence the readers’ base, which in turn can raise the existing teaching standards of German language to a better improved level. The above mentioned arguments attach a certain value of topicality and scientific alongside with practical significance to the article.

Статья посвящена анализу творчеству А.С. Пушкина и Шекспира в истории мировой литературы и художественного искусства. Автор считает, что Пушкин выдвигает примеры для подражания, а задача Шекспира наблюдать за страданиями отстранённого от общества героя, погруженного в пучину личных страстей, безысходности и драмы. Шекспир и Пушкин вышли далеко за пределы своего времени, и оба остались важным интеллектуальным явлением мирового творчества, которое вдохновило не только поэтов и писателей, но и музыкантов и художников. Гениальность Шекспира и Пушкина вдохновила многих художников на создание произведений, достойных гениев Англии и России.

TWO VECTORS OF EUROPEAN CULTURE: SHAKESPEARE AND PUSHKIN AS SOURCES OF INSPIRATION FOR ARTISTS OF THE 19TH - 21ST CENTURIES
The article is devoted to the analysis of the works of A.S. Pushkin and Shakespeare in the history of world literature and art. The author believes that Pushkin puts forward examples to follow, and Shakespeare’s task is to observe the suffering of a hero removed from society, immersed in the abyss of personal passions, hopelessness and drama. Shakespeare and Pushkin went far beyond their time, and both remained an important intellectual phenomenon of world creativity, which inspired not only poets and writers, but also musicians and artists. The works of Shakespeare and Pushkin inspired many artists to create works worthy of the geniuses of England and Russia.

Статья посвящена исследованию темы «Крым и Вольтер». Автор описывает личность и профессиональное достоинства французского литератора Вольтера и его интерес к Крыму. Вольтеру была интересна Россия, ее история и современность, был интересен Крым его военная история. Образ Вольтера непрерывно эволюционировал в сознании русского поэта, Пушкина А.С., который привлекал внимание к французскому писателю российскую интеллигенцию.

CRIMEA IN VOLTAIRE’S HISTORICAL WRITINGS “MINDS AND FASHION LEADER...”
The article is devoted to the study of the topic “Crimea and Voltaire”. The author describes the personality and professional dignity of the French writer Voltaire and his interest in Crimea. Voltaire was interested in Russia, its history and modernity, and he was interested in Crimea and its battle history. The image of Voltaire was continuously evolving in the mind of the Russian poet, A.S. Pushkin, who drew the attention of the Russian authors to the French writer.